Нескромное обаяние Святослава Бэлзы

Если бы не было у нас такого любителя классической музыки, его следовало бы выдумать. Но он выдумал себя сам. Осознал свою харизму и двинул ее в массы как раз в те времена, когда все только начали задумываться, а что она, собственно говоря, такое, эта харизма, и с чем ее едят. Узок круг настоящих поклонников классического искусства, страшно далеки они… Ну так шире круг — «Музыка в эфире»! Проходят годы, а вы прекрасны. Имидж действует безотказно. И тем вернее, что остается неизменным. Всегда и при любых обстоятельствах. Что на экране, что на сцене, что в зрительном зале Бэлза всегда есть Бэлза, равен самому себе. А зачем ему меняться? Не выходящее за рамки, отделяющие раскованность от фамильярности, обаяние этого ведущего и телеведущего оказалось самым надежным, устойчивым и настойчивым. И не так тут все с ходу объяснимо, как кажется на первый взгляд, — не просто дар природы и наследство интеллигентных родителей. Монолитная цельность этого совсем не скромного обаяния сложена из не очень-то легко сосуществующих друг с другом качеств и свойств. Светский лоск (такое ощущение, что родился в том числе и для того, чтобы было кому с неподражаемым изяществом носить смокинг) и ровная, безукоризненная простота обращения; едва ли не в каждом слове ощутимая образованность (поэтические и прочие литературные цитаты в его речах истинно скачут цикадами) и в то же время некая просветительская, «необидная» доходчивость изложения. Довольны остаются все — и свои его узнают, и чужие желают к классике приобщиться. Помимо всего прочего, он в принципе способен обеспечить если не все сто, так 50 процентов успеха концерту или церемонии, которые ведет. Потому что, если ведет он, значит, у церемонии уже есть лицо. Простите, вспомним, наконец, и бабочку, ибо не полна без нее сия прекрасная картина. Но что толку было бы в этой бабочке, не сияй над ней его улыбка?
Ольга Егорова, газета «Культура»